Исследователи из НИУ ВШЭ совместно с коллегами из-за рубежа попытались проанализировать влияние перехода земли в частные руки на экономический рост в нашей стране в 2000—2008-м и 2010−2014 годах. Они пришли к выводу, что этот процесс серьезно стимулировал рост в указанный период. В то же время нельзя не отметить, что их статья показывает лишь корреляцию, а не причинно-следственную связь, что делает однозначный вывод авторов о том, что приватизация земли ведет к экономическому росту, не вполне убедительным Соответствующая статья опубликована в Economics of Transition.
Исследователи построили модели, в которых учитывались данные по 74 регионам, при этом они исключили регионы с крайне специфическим земельным фондом, такие как Москва, и удаленные районы азиатского севера страны. Модели, с одной стороны, учитывали рост ВРП (валового регионального продукта), а с другой — скорость перехода земли в частные руки в упомянутых регионах. Смысл моделирования был в том, чтобы учесть влияние приватизации земель на экономическое развитие.
Согласно выводам экономистов, чем быстрее шла приватизация земли в том или ином регионе, тем быстрее росла его экономика. Всего в 2001—2008 годах из среднегодовых 14,3 процента экономического роста (ВРП) валового регионального продукта (взятых учеными в расчет) российских регионов три процента приходилось на фактор приватизации земли. Более того, по расчетам исследователей, рост площади земли, перешедшей в частные руки, на 1 процент ведет к росту ВРП на 0,05 процента. В 2010—2014 годах из 4,3 процента среднего роста валового экономического продукта регионов 1,3 процента приходилось на эффект от приватизации земли.
Работа имеет ряд сложных мест. Чтобы упростить моделирование, авторы исключили из него 2009 год, когда экономика испытала острый кризис, а равно и период после 2014 года (когда кумулятивного роста также не было), хотя процесс перехода земли в частные руки в эти годы продолжал интенсивно идти. В итоге получилось, что в годы роста приватизация земли отвечает за заметную долю этого роста, в годы кризиса — ни за что не отвечает. Понятно, что считать так было проще, но относительно того, насколько такое упрощение корректно в данном контексте, могут быть разные мнения.
Более существенной проблемой выглядит то, что авторы обнаруживают в своей модели корреляцию между переходом земли в частные руки и экономическим ростом и нигде не показывают, что первое вызывает второе. Между тем корреляция может быть и тогда, когда экономический рост ведет к переходу земли в частные руки, но такой переход к экономическому росту напрямую не ведет. Достаточно привести в качестве примера центральные области России, близкие к Москве, и Санкт-Петербург — покупка там земли частными владельцами явно связана с экономическим ростом, который дал им в руки достаточные для этого денежные средства. Однако далеко не всегда такой переход ведет к экономическому росту — приобретенные земельные фонды достаточно редко используются как производственные площадки или сельхозугодья, работающие на рынок.
Следует отметить, что сам переход тех или иных фондов в частные руки в российских условиях далеко не всегда сопровождается экономическим ростом. В этом смысле показателен период 1990-х годов, время наиболее быстрой приватизации в истории России, которая, однако, не сопровождалось не только ускорением экономического роста, но и каким-либо ростом вообще. Даже те отрасли, которые приватизация интенсивно затронула после 1990-х, не показывают однозначной связи между собственно приватизацией и экономическим ростом. Более того, периоды экономического роста в 2000—2007-м и 2010—2014 годах сопровождались обратным процессом — ростом доли госсобственности в экономике. Крупнейшая компания, перешедшая в частные руки в XXI веке в России (АвтоВАЗ, 2008 год), все еще не может вернуться к объему выпуску продукции, которая она имела до передачи контроля над ней от государства западному инвестору, и практически никто из отраслевых экспертов не прогнозирует, что ей в принципе удастся это сделать в обозримом будущем.
Из работы также неясно, почему в годы экономического роста приватизация земель дает рост, но в годы кризиса рост не дает. Наконец, уровни разгосударствления земель в 2000-м и 1997—1999 годах отличались мало, однако в первый период рост был, а во второй — его не было. Все это может навести на мысль, что экономический рост связан с чем-то еще — например, с макроэкономическими процессами. А переход земель в частные руки может лишь совпадать с ним хронологически, поскольку такой рост обеспечивает частных лиц и компании средствами на покупку земли.
Источник контента: nformio.ru